ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Последних домиков рядок,
и вот как затхлый склеп
я покидаю городок
и углубляюсь в степь
в степи вообще несносный мрак!
ни фонарей, ни звезд.
не угодить бы в буерак -
авось!
Себе для бодрости ворчу,
иду фонариком свечу,
луч тычется во тьму
как в тесную тюрьму
Лунный ландшафт - ни деревца,
ни кустика! мороз
нешуточный и нет конца
тропинке. чертов кросс!
Зубовный скрежет или стон
растет навстечу мне!
не упырей ли новых сто?! -
мурашки по спине
но моя силушка в Христе!
за Аскалоном вслед
иду и... вижу в темноте
какой-то силуэт
приглядываюсь и... прикол!
оформился маяк:
торчит в земле кровавый кол,
сидит на нем маньяк!
окоченевший полу-труп
немыслимый уму,
сидит проклятый душегуб,
и за сто - ночь ему!
Еще подалее один
насильник "малых сих",
доживший даже до седин
неуловимый псих
И никого ему не жаль,
и прожил в тишине,
и умер, словно бы сбежал,
не мучаясь, во сне
казалось, все бы ничего,
не пойман - не маньяк!
но правосудие его
настигло так и так
и вот теперь, чуть ночи тьма
скрывает полутьму,
из преисподней тварей тьма
слетается к нему
ужасен демонов налет!
над ним как было сам,
глумятся ночи напролет,
безжалостны к мольбам
Еще один - на колесе
поломанный "паук",
висит узлом во всей красе
невыносимых мук
читаю: этот душегуб
(нет проклятым имен)
убил жену, разделал труп,
расчетлив и умен
и концы в воду. ну а сам
все на себя переписал,
стал жить да поживать -
наследник, твою мать!
другой безвинно осужден
на смерть за это был,
а тот построил себе дом,
женился и забыл
и прожил сорок восемь лет
еще после того,
в шкафу припрятанный скелет
не волновал его
Махнул невольно я мечом,
срубил ему башку,
чтобы не мучился козел,
не наводил тоску
не тут-то было! сросся он
и вновь на колесе
невидимый расхрустил лом
ему суставы все
*****
Иду я: вдоль дороги всей
до горизонта в ряд
то кровопийца, то злодей
за пугала торчат
на них прохожие плюют,
гниют они, смердят,
живьем вороны их клюют,
опарыши едят
Немало есть и тех, кого
людской суровый суд
настиг как мести торжество -
и тех достали тут
они свой смертный приговор
считали, может, злом,
но казнь земная - детский вздор,
за гробом весь облом
и поделом терзают их.
все, кто по жизни рад
питаться немощью других,
заплатят здесь стократ
здесь нет потеряных имен.
нашли свои колы
все мародеры всех времен,
опричники-орлы…
вот эти Скорбные поля! -
догадываюсь я, -
здесь царство Правды, не рубля
не пошлого жулья!
*****
Прошли колеса и колы,
смолы кипящие котлы,
ужасный хруст и вой
остались за спиной
иду я дальше по тропе,
спешу во тьму по ней;
вдобавок к ветру и крупе
морозит все сильней
мороз крепчает, я продрог -
близка, знать, цель моя!
на перекрестке двух дорог
оказываюсь я…
*****
На перепутьи черный гроб!
я подхожу, смущен.
встает из гроба черный горб
глубокий капюшон
скользнул ко мне, и вижу я,
робея без конца,
два злобой тлеющих угля
из пропасти "лица"
Вдруг понимаю: это Cмерть
сама мне на пути!
она рычит мне: наглый смерд,
на что дерзаешь ты!
как смеешь ты свободно так
стоять передо мной!
ты перед кем стоишь, дурак?!
по стойке смирно стой!
в глаза не смей смотреть, нахал!
что надо говори!
что у меня ты потерял?! -
и берегись, не ври!
- Смерть всемогущая, прости
за дерзкий мой ответ:
пришел я, чтобы увести
любимую на Свет!
Люблю ее и не могу
родную разлюбить!
сижу на этом берегу,
разлукою убит
12 лет прошло с тех пор,
как ты взяла ее,
как утащила, словно вор,
сокровище мое
12 лет, как ранен я
(и жаль что не убит),
а рана бедная моя
по-прежнему болит…
Верни мне жизнь - всего одну -
уважь мою печаль!
вон сколько их в твоем плену,
не обеднеешь чай!
- Ишь захотел чего! забрать
девченку! не мечтай!
мне молодого заиграть
приятней - так и знай
они в коллекции моей
достаточно редки.
я молодых коплю, а в ней
все больше старики
- Всё понимаю и готов
тебя благодарить.
не забываю я долгов,
рад буду услужить!
возьми с меня любую дань!
жизнь человечья миг -
для справедливости отдай
ей 20 лет моих!..
- Не разговаривай, пацан!
не ведаешь, что врешь!
ты не найдешь ее и сам
костей не соберешь!
еще торгуется наглец!
глядите на него!
лишь захочу - и ты мертвец,
и нету ничего!
мгновенно сделавшись нулем,
заносчивый нахал,
будешь лежать, чурбан гнилой,
безмозглый зубоскал!
так не валяй же дурака,
придурошный поэт,
беги отсюда, цел пока,
и проживешь сто лет!
*****
Оторопев, гляжу на Cмерть.
сжимающая меч,
рука повисла словно плеть,
оцепенела речь
что ей оружие мое!
мне не взмахнуть мечом!
прикосновение ее
берет параличом
сейчас вот плюнет - и убьет!
сковал меня мороз.
она силенки мои пьет,
тяжел ее гипноз.
Но все позволено - война ж!
сгоняю воронье
и выпускаю "Отче Наш" -
как очередь, в нее!
О том, как сильно я люблю,
как молод я и смел! -
молюсь, молитвами рублю
слабеющую Cмерть!
Да будет Царствие Твое
на небе и земле!.. -
гляжу на Смерть: тошнит ее,
валяет по земле
Уйди, постылая, - рычу, -
я, стерва, не один!
мне этот подвиг по плечу!
Христос мой господин!
Ей с облегчением грублю,
сполна за страх плачу.
Уйди, паскуда, зарублю! -
без памяти рычу
Cлабо ступить ей за черту,
я будто вне игры.
Cмерть уползает в темноту,
как видно до поры
Ну что, костлявая, лихой
я все-таки жилец?!
она грозится мне клюкой:
ну погоди, наглец!
|
|
